звонить — Викисловарь

Александр Соколов: И вопрос ко всем. Что возникло раньше: глаголица, перуница, кириллица, буквица или славяно-арийские руны? Давайте голосовать. Кто за глаголицу? Та-а-ак. Кто за перуницу? Ага. За кириллицу? Буквицу? Славяно-арийские руны? (смех в зале) Светлана, вы готовы выступать?

Светлана Бурлак: Да.

Александр Соколов: Но я хотел прежде всего спросить: появление письменности как-то сказывается на устной речи?

Светлана Бурлак: Это зависит от того, какая часть населения у вас этой письменностью владеет. Если владеют все, тогда действительно некоторое влияние можно усмотреть. Но если у вас письменностью владеют какие-то доли процента населения, то на их речи, может быть, владение письменностью как-то и скажется, но их языковые привычки растворятся в общей массе, и будет совершенно незаметно.

Александр Соколов: Благодарю.

Светлана Бурлак: Итак, в последнее время возник такой миф (и он достаточно широкое хождение имеет в Интернете) – миф о том, что в начале была буквица.

Но вот на самом деле последняя часть – она как раз похожа на правду, потому что когда слова создаются, они обычно имеют какую-то внутреннюю форму. Вот, например, «компьютерщик» — это тот, кто занимается компьютерами так или иначе; «паровозный» — это такой, который связан с паровозами; «гуглить» — это искать в Google. И слова, когда они только возникают, они производятся по продуктивным моделям – на тех примерах, которые в начале слайда приведены, вам это видно. И понятно почему: если сделать как-то иначе, то их будет трудно понять, их будет трудно запомнить и их не будут передавать дальше. Вот если бы вместо «компьютерщика» кто-то породил бы слово «компьютерса», то вряд ли бы кто-то догадался, что это тот же самый суффикс, как в слове «плакса», и даже если бы понял это слово, то вряд ли стал бы передавать дальше. Собственно, продуктивные модели – они именно так и работают: есть какие-то вещи, которые у всех вызывают одинаковые ассоциации. Поэтому когда мы добавляем к слову «компьютер» суффикс «-щик», то мы понимаем, что это такой человек, который как-то связан с тем, что обозначено основой. Люди даже обычно не замечают, что произвели какое-то новое слово. Вот человек пишет, что к этим картинкам хорошо бы подобавлять подписи, и вдруг замечает: надо же, компьютер почему-то подчёркивает слово «подобавлять» — не было такого слова, ничего себе. Или пишет: «Да я вот тут уезжаю на все выходные в безынтернетные места» — компьютер тоже подчёркивает: не бывает «безынтернетных» мест с его точки зрения. А потом, когда к слову привыкнут, то внутренняя форма забывается, потому что слово распознаётся в силу привычки и нам уже не надо анализировать, что вот это «компьютер», а вот это «-щик», и «-щик» — это значит «человек, который …». Мы просто привыкли к слову, мы привыкли, что это обозначается так, — и всё, нам достаточно. Кто сейчас думает, что промышленность создаётся теми, кто что-то промышляет, кто имеет какой-то промысел, то есть какую-то мысль, направленную вперёд? Кто сейчас думает, что отверстие – это то, что отверзлось? Даже орфографический словарь так не думает. «Везти» мы пишем через «з» (везти – везу), а «отверстие» мы пишем через «с», потому что нам уже не важно, что оно когда-то отверзлось – ну, мы привыкли: «отверстие» и «отверстие», «дырка» — и достаточно.

Таким образом, если миф о буквице – правда, то получается, что в некоторый момент (в момент обретения буквицы) все слова были новыми. Потому что если бы слова существовали до этого момента, то тогда все вот эти вот сконструированные из букв буквицы образы – они бы не понадобились. Надо сказать, что они бы в любом случае не понадобились. Когда мы конструируем слова, мы берём элементы большие, чем одна буква. А когда мы берём для конструирования слов элементы, равные одной букве, получается омерзительно. Любой, кто работал в каком-нибудь ФГБУ или ГБОУ СОШ, легко поймёт, что создавать слова из букв – это, в целом, не здравая идея. Слова создаются из каких-то более крупных блоков, потому что более крупные блоки легче хранить в памяти, легче ассоциировать и, соответственно, воспроизводить в продуктивных словообразовательных моделях. Но у нас же миф про буквицу: все слова сделаны из букв – ГБОУ СОШ. Соответственно, если они когда-то были созданы и не были просто со смехом отброшены, то это значит, что раньше вообще никаких слов не было. Если бы слова были раньше, то новосозданные слова скорее всего бы не понадобились. Потому что для всего, что есть, – для какого-нибудь леса или ещё чего-нибудь – слова бы уже были. И тогда созданные из буквицы слова – ну, их бы просто обсмеяли, как «мокроступы», посмеялись и забыли. То есть какие-то слова вошли бы в язык, а какие-то были бы отброшены. Так что сделать одномоментно все слова из буквицы просто технически нереально. Но миф гласит, что да, вот они были созданы, и раньше никаких слов, получается, что не было. Так и жили: пахали, сеяли, жилища строили, горшки вон лепили – и всё без языка, мыча нечленораздельно. Потому что если бы говорили членораздельно – были бы слова, и тогда, соответственно, слова из буквицы делать уже бы не понадобилось.

Поэтому мы предполагаем, что раньше всё было как обычно. Мы нигде не видим перелома между «давно» и «сейчас», и даже верхнепалеолитическая революция на это не тянет, потому что есть охотники-собиратели, которые не перешли к неолитическому способу производства, но тем не менее говорят на языке. Итак, было как обычно. Членораздельно звучащей речью владели ещё гейдельбергские люди – общие предки сапиенсов и неандертальцев. Люди не вызубривают свой язык, а достраивают его (я про это много говорила в своих лекциях, поэтому сейчас повторять не буду), и в результате все говорят немножко по-разному – в этом вы можете сами убедиться, понаблюдав за собой и за своими знакомыми: есть какие-то вещи, которые вы говорите, а они – нет, и есть какие-то вещи, которые, наоборот, они говорят, а вы – нет. Все люди говорят немножко по-разному, и из-за этого при прекращении общения языковые традиции разделяются и формируются разные языки. Потому что когда у вас часть населения перестала общаться с другой частью, возникли две независимые части, то подобрать так, чтобы по всем параметрам языка в одной части было ровно то же самое частотное соотношение, что и в другой, технически нереально. Поэтому хотя бы по каким-то параметрам различие будет, и это внесёт свою лепту, в частности внесёт свою лепту в то, как будет достраиваться язык на этой территории, в этой популяции и в той популяции – и через тысячу лет, через несколько тысяч лет накопятся различия такие, что уже даже люди и понимать друг друга, может быть, перестанут.

Языки разделяются, языки потом могут вступать в контакты друг с другом, какие-то языки вымирают, какие-то языки вытесняют другие языки. Самое существенное, что языковая традиция непрерывна, поэтому все нормально передающиеся языки – одного возраста. Это очень существенный момент, что все языки, которые мы имеем сейчас, — это всё ниточки традиции, сходящиеся к первому языку, который был уже настоящим человеческим языком, или к нескольким первым языкам, если этих языков было несколько. Ни один язык, образовавшийся естественным путём, не древнее другого (если мы не берём искусственные языки и если мы не берём пиджины [пиджин – некая система общения, которая развивается как средство общения между двумя или более этническими группами, говорящими на взаимно непонятных языках, но вынужденных более или менее регулярно контактировать друг с другом – прим. ред.] вроде ток-писина, на котором говорили папуасы во время экспедиции Миклухо-Маклая, – это то, что мы видели на видео).

Самая главная, шокирующая идея – люди сначала учатся говорить и только потом писать.

Те, кто говорят, что язык развивается из письменности, — я не знаю, они, может быть, сначала научились писать, а говорить только потом? Как им это удалось – непонятно. Нормальный человек всё-таки сначала учится говорить. Вот человек на верхней картинке говорить уже умеет, а писать – ещё нет, но писать потом научится. И поэтому язык передаётся через речь, а не через письмо. То есть к моменту, когда человек научается писать и читать, говорить он уже умеет. Он уже знает много слов, он умеет соединять их в какие-то высказывания, и письменность оказывается просто кодировкой для звука, для этой вот звучащей речи.

В качестве примера могу привести тот факт, что вы наверняка писали своим друзьям сообщения латиницей, и если вы получаете сообщение, в котором написано вот так: “Privet!”, вряд ли вы будете его читать как «прáйвет» (или как «привé», если сообщение пришло из Парижа). Нет, вы прочитаете это как «привéт» и не озаботитесь тем, какие буковки, — не важно, ведь «привет» же написано. Есть ещё забавный такой текст, который сейчас гуляет по Интернету, — «Выучи грузинский алфавит».

Вот здесь слово «тишина» и на сонограмме, и на осциллограмме. И вот оно же знаками письма: вот такого – tichina, или вот такого – tishina, или вот такого – tischina, или вот такого – t’ɪʃɪnɑ: (это транскрипция), вот такого (это коптское письмо, правда «и» тут долгое), вот такого (это армянское письмо, это грузинское письмо, это кириллица, это глаголица, это деванагари, это еврейское письмо, это арабское письмо, это корейское письмо, это катакана, это хирагана). Если бы нам досталось не христианство из Византии, а буддизм из Японии, то мы бы пользовались чем-нибудь вот таким или вот таким. Но, правда, нам пришлось бы придумывать какую-нибудь дополнительную букву, потому что японцы не делают различия между [ти] и [чи], а мы делаем. Поэтому вот эта вот буква (チ) в японском идёт и за [ти], и за [чи] – японцы не различают.

Но нам досталось христианство, поэтому дополнительные буквы пришлось придумывать другие – и вот то, что, собственно, было придумано.

Здесь в левом столбце знаки глаголицы, а в правом столбце знаки кириллицы соответствующие. И по этому поводу есть тоже особый миф: что древнéе – глаголица или кириллица. Сначала это была просто научная гипотеза, такой вопрос в науке – что древнéе, потому что не с самого начала учёные это знали. Но потом в науке этот вопрос был решён, а те, кто остаются за рамками науки, — они продолжают вот эту старую, устаревшую, отвергнутую гипотезу использовать уже в качестве мифа. Кириллица очень похожа на греческие буквы, на греческий унциал. Если мы возьмём какую-нибудь греческую рукопись Х века, то мы увидим как раз такого начертания буквы. Не все, конечно, — вот «б» мы там не увидим, потому что пришлось добавить лишнюю буковку: «бета» к тому моменту стала произноситься как «в» и, соответственно, получила название «вита», откуда «алфавит». Раньше всё-таки была глаголица.

Почему так? Потому что смотрите, какая вещь. История создания письменности такова. Моравский князь Ростислав решил завести у себя в Моравии христианскую церковь. Он к римскому папе обратился, чтобы ему выдали епископа, но как-то что-то не пошло. Тогда он обратился в Византию. А у византийского императора Михаила оказался (как рояль в кустах) Константин Философ. Константин Философ был личностью совершенно замечательной: он был хранителем императорской библиотеки, что по тогдашней «табели о рангах» примерно соответствует президенту Академии наук. Это был в высшей степени учёный человек, он знал много разных языков и много разных алфавитов (хотя бы на каком-то уровне), он ездил с миссиями в разные места – и к арабам, и к хазарам, и по пути останавливался в разных монастырях и там ещё книжки читал, всякие буковки разбирал, так что букв он знал много. И поэтому когда князь Ростислав обратился с просьбой дать ему христианство, то как раз Константин Философ и брат его Мефодий и отправились этим заниматься. Есть даже идея, что Константин Философ уже раньше думал о том, что надо бы перевести Евангелие на славянский язык. Дело в том, что эти братья были уроженцами города Фессалоники, а там было много греков и много славян, поэтому жители Фессалоник владели и греческим, и славянским языком очень хорошо. И действительно, если мы посмотрим на глаголицу, то мы увидим, что она очень хорошо соответствует говору тамошних славян.

В частности, забавная вещь: видите, в кириллице есть вот такая вот буковка (І̵a) – это «a йотированное»: вот «a», и как бы «I» такое к нему приписано. Это «а» после мягких [согласных], или это «я» в начале слова. Южные славяне тех мест – они то, что мы записываем вот этой буквой (ѣ), например слово «лес», или слово «брег» (это церковнославянский вариант восточного извода), так вот южные славяне на этом месте говорят «бряг». Болгары делают так до сих пор, и «Слънчев бряг» – наверное, вам знакомое сочетание – это «солнечный берег». Так вот, эта штука (ѣ) произносилась как [’а] (напр., как гласный в слове «мяч» – прим. ред.), поэтому «бряг», «мляко», «вяра» (в смысле «вера»), и многое-многое другое. В результате иметь две разных буквы для одного и того же произношения просто незачем. И, соответственно, создаётся одна буква, а другая не нужна. Потом, соответственно, письменность дошла до других славян, которые вот эту букву (ѣ) читают ближе к [э], а для [’а] им нужна отдельная буква – и появляется отдельная буква (І̵a). Там добавлены к греческому буквы для звуков «б», «ж», «дз» и «з» (как разные вещи), «ц», «ч», «ш», «шть», редуцированные гласные, носовые гласные – в общем, кто делал эту азбуку, хорошо постарался и хорошо знал, как звучит славянская речь.

Почему было не дать людям просто сразу греческий алфавит – вот такой, как во втором столбце этой таблицы? Потому, что это была Восточная Римская империя. А в Восточной Римской империи было немодно навязывать всем вокруг язык метрополии. В Западной Римской империи – там да: богослужение на латыни, письменность латинским шрифтом, а если вам приходится, например, записывать звук [ч], пожалуйста, напишите его четырьмя буквами, ну или там крючки какие-нибудь к буквам пририсовывайте – пожалуйста, на ваше усмотрение. В Восточной Римской империи мода была другая – чтобы если христианство, то оно будет на том языке, на котором люди привыкли говорить между собой, и каждому языку достанется своя уникальная письменность: коптам – коптская, армянам – армянская, грузинам – грузинская, а славянам – славянская. Поэтому были придуманы все эти замечательные кудрявенькие крючки, и они как раз и составили основу славянской письменности.

Кроме того, есть такие вещи, как палимпсесты. пергамент-то был дорог, поэтому его могли использовать повторно: соскоблили что-то одно – вот его немножко видно, а если при современных технических средствах посмотреть, то будет ещё лучше видно – так вот, внизу соскоблена глаголица, а поверху написана кириллица. А чтобы наоборот – такого нет, чтобы соскоблили кириллицу и написали глаголицу. Если бы кириллица была сначала, мы бы ожидали, что по смытой или соскобленной кириллице будет написана глаголица, но нет. Дальше. Вот эти буковки (кириллица) – они, видите, прямые. Это греческий унциал X века, до того он был наклонный. А моравская миссия Константина Философа и Мефодия – это 863 год, то есть это IX в. В IX в. в Византии писали более наклонными буковками, поэтому если бы хотели сделать письмо византийского типа в IX веке, то тогда взяли бы более наклонное начертание. Кроме того, смотрите: буква «ш». Да, на еврейский «шин» (ש) она похожа неспроста, потому что Константин Философ знал очень много разных букв. Если предположить, что глаголица создаётся после кириллицы, то тогда он должна создаваться по принципу «чтоб вообще было непохоже». И после этого делать «ш» просто один в один было бы странно. Зато если ставится обратная задача – «допилить» греческий алфавит, доработать его напильником, чтобы он адекватно отражал славянскую фонетику, – то тогда конечно: вот у нас есть начертание, и мы им воспользуемся [для звука].

Почему возникла такая идея – доработать напильником греческий шрифт? А вот почему. К сожалению, моравская миссия до какой-то степени, конечно, удалась, но не очень. Были переведены Евангелия, был разработан алфавит, были набраны ученики. Константин Философ даже дошёл до римского папы и убедил римского папу, что на славянском языке можно вести богослужение, и папа римский даже мессу отслужил по-славянски и сказал, что да, можно на славянском языке вести богослужение. И всё было бы хорошо, но Константин Философ заболел и умер. Перед смертью он постригся в монахи и принял имя Кирилл. Поэтому житие, соответственно, не Константина, а Кирилла, и братьев мы знаем как Кирилла и Мефодия, хотя имя Кирилл Константин Философ носил очень недолго. После смерти Кирилла у Мефодия дела пошли гораздо хуже, его даже в тюрьму посадили, в общем, пришлось им всем оттуда убегать, перебираться на Балканы, и вот приходят они на Балканы – там христианство встречают с распростёртыми объятиями. Но там уже грамотные люди, там люди, которые знают греческие буковки. И тут приходят эти ребята со своими удивительными крючками. Ну и кому нужны эти удивительные крючки, когда все знают греческие буковки? Соответственно, кому-то из учеников Кирилла и Мефодия, предположительно Клименту Охридскому (по крайней мере, в его житии так написано) приходит в голову идея доработать греческий алфавит. И в греческий алфавит добавляются дополнительные буквы, как я уже сказала, для того чтобы отражать славянское звучание. И таким образом у нас получается глаголица, которая в Хорватии держалась до XIX в. (на Руси практически нет её) и кириллица, которая, собственно, дошла до Руси.

Я тут выписала это как алфавит, но в принципе бывали и другие буквы.

Я не включила в алфавит вот на это место (между «ъ» и «ь») диграф «еры» (ы) – это звук [ы]. Он, видите, состоит из двух частей: «ъ» «ɪ», причём «ɪ» [и] можно брать любое. Я не включила йотированные носовые гласные, а они тоже иногда бывали. Я не включила йотированное «є» (Ѥ), которое тоже иногда бывало и иногда записывалось. Я не включила вторую форму диграфа «оу», хотя первую включила, но это такая же условность. Я не включила диграф «от» (Ѿ): это «омега» плюс «т» над ней – это обычно так записывался предлог «от», по крайней мере, довольно часто записывался. Были ещё разные другие буквы. Вот это вот буква «ижица» (Ѵ), наследница греческого «ипсилона» — это был какой-то такой особый звук, который славяне не очень хорошо понимали, как произносить. И поэтому греческое имя «Κύριλλος» у славян получалось то как «Кирилл», то как «Курила», то как «Чурила». И поэтому довольно разумно было ввести особую букву. Буква «кси» (Ѯ), буква «пси» (Ѱ), буква «фита» (Ѳ) понадобились, когда потребовалось переписывать греческие имена и греческие цифры кириллицей. Потому что когда вы пишете буковки, которые всё равно греческие, то после этого написать какого-нибудь «Александра» через «к» и «с», а не через «кси» (ѯ) было бы примерно так же странно, как если вы пишете СМС латиницей и пишете слово «Америка» через “k” – это так же омерзительно грамотному человеку. Поэтому вводится буква «кси» (ѯ) – и всем хорошо. Ещё в глаголице было такое паукообразное «х» – не очень понятно зачем. В кириллице был вот такой носовой (Δ), отличающийся немножко от вот такого носового (Ѧ) – возможно, это был какой-то редуцированный носовой гласный. В общем, букв было много, буквы были разные. Диграф «оу» иногда писали наоборот, в зеркальном отражении, то есть сначала «у», а потом «о». «Є» могло быть вот таким узеньким, как здесь, а могло быть пошире. «О» иногда вот так вот писали – Ѻ, иногда писали «о очное» (ʘ) — в слове «око» ставили такую точечку, чтобы было на око похоже. И так далее. Из одного руководства по палеографии я взяла вот эту картиночку, где видите сколько разных «є»: оно заваленное бывает, с длинным хвостом, с длинным языком – всякое бывает. Ну и вот, например, «є» узкое и «ϵ» широкое – обычно это варианты после гласного и после согласного. В данном случае это кусок из греческой рукописи 980 г., и соответственно, видите, это одно и то же слово – и здесь «є» узкое, а здесь «ϵ» широкое, то есть это не разные буквы для разных звуков, а просто разные начертания одной и той же буквы, которое преследует скорее орнаментальную цель.

Откуда мы знаем, какие буквы были в алфавите и в каком порядке? Во-первых, есть такая вещь, как азбучная молитва – в данном случае реконструкция одного из самых ранних таких текстов выполнена С.Л. Николаевым.

В целом, как вы можете видеть, взяли просто буквы кириллицы, но придумали какие-то удивительные названия, непонятно откуда взявшиеся, и некоторые из букв добавили, просто засчитав различные начертания за отдельные буквы. Про «ϵ» широкое и «є» узкое я уже говорила, «ук» (ɣ) можно писать лигатурой горизонтальной или вертикальной, «омега» (ω) и [производный] диграф «от» (Ѿ), «i» с одной точкой и «ï» с двумя точками (реально в рукописях «ı» обычно вообще без точки). И последнее – они добавили целую одну букву («ижа» — æ) вообще непонятно откуда: в латинских рукописях такая буква есть, в кириллических такой буквы нет.

Как вы понимаете, рассказывать про буквы можно очень долго. Но время у меня вышло, поэтому спасибо за внимание.